Орсино нервировала тишина. Так было всегда, сколько он себя помнил: пока другие маги Круга безуспешно искали уединения и безмолвия, для него гул жизни всегда был успокоением. Без привычного бормотания голосов, городского гама или шелеста разбивающихся о камни волн Орсино не отпускала подспудная тревога.
Тишина эльфийского храма была почти осязаема; она давила на уши и заставляла вздрагивать, в сотни раз усиливая любой звук, посмевший её нарушить. Хоть Источник и был осушен, неведомая сила, на долгие века заморозившая само время вокруг него, не спешила покидать стены Святилища. Живым здесь было не место.
В очередной раз поймав себя на том, что пристально вглядывается в полутьму коридора, по которому проходил утром, Орсино встряхнулся и напомнил себе, что чем быстрее закончит с поставленной на сегодняшний день задачей, тем быстрее сможет вернуться в лагерь Инквизиции, где его ждёт достаточный для его нервов уровень шума. Кроме того, он был уверен, что в этой части Храма он абсолютно один, так что любые шорохи, которые может уловить его слух - это всего лишь шелест листвы или стук камешка, выпавшего из осыпающейся кладки стен.
Местом своих исследований Орсино выбрал один из многочисленных внутренних двориков Храма; лучи полуденного солнца освещали плиты головоломки, отпирающей дверь. Не ту, что вела к самому Источнику, нет - Орсино случайно наткнулся на эту в дальнем уголке Святилища, и именно ей решил посвятить свое время, пока дела Инквизиции не требовали его непременного присутствия в Скайхолде.
Конечно, эльфу было любопытно, что скрывает за собой таинственная дверь: быть может, это был библиотека (хотя вряд ли такой примитивный метод хранения знаний был в чести здесь, где вся мудрость Митал скрывалась в водах источника), или зал для уединённой молитвы, или склад полезных, но не очень нужных в повседневной жизни вещей. Однако он ещё не разгадал головоломку; точнее, разгадка не представляла для него ни малейшей сложности, но он не торопился пройти по найденному пути, потому что загадка запирающей двери магии была для него ничуть не менее интересна, чем то, что она скрывала.
Орсино огляделся, убеждая себя, что тишина сама по себе не несет угрозы, и вернулся к расстеленному на одной из плит пергаменту. Зажатый в пальцах уголёк вновь заскользил по бумаге, перенося лириумные узоры, в незапамятное время выложенные эльфийскими мастерами. Насколько маг мог судить, все линии и завитки повторялись на каждой плите с абсолютной точностью, так что он рассчитывал, что скопировать одну будет достаточно. Относительные размеры плиты и листов пергамента и так гарантировали, что лучшую половину дня он проведет, ползая по земле и пачкаясь углём. Хорошо, что робы Первого Чародея давно сменило лёгкое походное одеяние разведчика, а Посох Насилия - один из тонких тевинтерских посохов, куда более удобный в полевых условиях. Да и в целом, мало что осталось от Орсино, обитавшего когда-то в киркволлских Казематах; и забавно, что пока вокруг бушевала война и наступал конец света, он, наконец, мог себе позволить тратить время на удовлетворение своего праздного любопытства.