- Сколько? – я никогда не церемонюсь, не развожу длинные речи понапрасну. Мой заказчик манерничает, перекидывает ногу на ногу, выжидает пару минут в надежде испытать мое терпение. Надо отдать ему должное, я фактически успеваю сделать то, о чем впоследствии непременно пожалею, но едва только мои руки промерзают до состояния айсберга, он раскрывает рот и называет сумму. В последнее время они все стали слишком скупыми, так что искать нового нанимателя нет резона. Сцепив зубы, я молча киваю и хватаю папку с делом. Миловидный брюнет лет тридцати пяти, выходец из богатой семьи – ему просто не повезло встать на пути у главы преступного лондонского мира.
По дороге в отель я листаю папку с делом, попутно уясняя для себя некоторые детали. Мистер Уоррингтон в последние годы занимался разработкой секретного оружия, которое должно было произвести в обществе настоящий переворот; в научной среде ходили слухи о том, что его будущее детище могло стать отличным инструментом в борьбе за власть. Мой наниматель предлагал за него Уоррингтону баснословно громадные суммы, в несколько сотен раз больше того, что он отдал мне за его убийство, но тот категорически отказывался идти на сделку, не желая отдавать почетные лавры кому-то другому. Что ж, Уоррингтон был не самым глупым человеком, которого мне посчастливилось встретить, но к сожалению, его ум никак не мог уберечь его от убийственной силы моего холода.
Пару дней я просто выслеживала свою потенциальную жертву. Его путь от работы домой составлял примерно сорок минут; иногда она заезжал в супермаркет или задерживался на рабочем месте, по-видимому, слишком занятый своими исследованиями. Из подслушанного разговора мне стало известно, что Уоррингтон должен был отправиться на пикник с семьёй на выходные, и это играло мне на руку. Мне, конечно, придётся избавиться не только от него, но и от его очаровательной жены Карен и голубоглазой дочери Сьюзи, но делать нечего – оставлять свидетелей не стоит. Мне по-прежнему была дорога моя задница, а рисковать собственной свободой я и вовсе не собиралась, учитывая, что мне приходилось постоянно менять место жительства из-за некоторых подробностей прошлой жизни.
Привыкать к новой Земле для меня было трудно, но нет ничего невозможного, и я адаптировалась настолько быстро, насколько смогла. Сейчас по шумным лондонским улочкам я двигалась быстрым и размеренным шагом, практически не оглядывалась по сторонам и перестала пугаться каждого шороха. День предстоял быть насыщенным, так что по дороге мне пришлось подкрепиться каким-то случайным прохожим – бедняжка долго барахтался в моих руках, а потом утратил какие-либо признаки жизни, потому что у него внутри не осталось ни капли тепла. Теперь можно было смело приступать к возложенной на мои плечи миссии.
Лес встретил меня шелестом листьев и треском сухих веток; Уоррингтон с семьей не стал заезжать слишком далеко вглубь, что сыграло мне на руку. Я наблюдала за их идиллией несколько минут, а потом они мне надоели. Смех девочки отпечатался в моих ушах, смешался с криком ее матери, воочию наблюдавшей за тем, как ее муж холодеет сначала до бедер, затем до плеч, а уж после и до макушки. Она отчаянно пыталась ему помочь, накрывала курткой и умоляла меня остановиться. Глупо, бессмысленно. Она только тратила лишнюю энергию.
- Умоляю, не делайте больно моей малышке. – когда её муж превратился в буквальном смысле в ледяную глыбу, она наконец-то вспомнила о дочери, которую теперь пыталась закрыть своим телом. Ее жалобный скулеж меня откровенно бесил. – Простите, миссис Уоррингтон. Ничего личного. – с ней и ребенком я расправлюсь ледяными стрелами – не хочу, чтобы они долго мучились, этого нет в контракте. Мой заказчик вообще ничего не говорил про семью Уоррингтона, им просто не повезло оказаться в нужном месте в нужное время. Итак, имелось два трупа и одна ледяная статуя. Миссия выполнена, можно возвращаться в город, получить заслуженный гонорар и как можно скорее покинуть Лондон, в котором я уж слишком наследила. Можно махнуть в тур по Европе, месяц провести в Париже, а потом отправиться в солнечную Италию, где живут особенно «вкусные» люди…
И я бы обязательно поступила так, а не иначе, если бы не чистая случайность. Видимо, судьба решила сыграть со мной злую шутку, отомстив за хладнокровное убийство невинной семьи; я заблудилась. И телефон мне не помог, потому что, сверкнув в лучах тусклого осеннего солнца, он просто выключился. Блестяще, Фрост, ты просто молодец.
Но я прекрасно помнила о том, что всю ночь он простоял на зарядке, а по дороге сюда я не так-то часто им пользовалась. В лесу стало непривычно тихо, будто все звуки разом выключили; меня будто вырвали из знакомой среды и резко поместили в вакуум. Тишина била по ушам, заставляя панику зарождаться где-то в глубинах моего подсознания, хотя чисто формально это было просто невозможно. Спокойно, Фрост. Мысли трезво: твоих сил вполне хватит для того, чтобы любого превратить в ледышку. Это они должны тебя бояться, а не наоборот.
Сила убеждения – штука хорошая, но когда у меня за спиной со смачным хрустом треснула сухая ветка, я обернулась так быстро, что любой спидстер бы мне позавидовал. Ничего. Совершенно ничего. Вариантов имелось двое: то ли на почве нарастающей паники у меня разыгралось воображение, то ли кто-то прятался за теми густыми деревьями. Стоит ли говорить, что после моего досадного заключения о сдохшем телефоне, я обнаружила, что вокруг как-то резко потемнело, хотя по моим расчетам сейчас не должно было быть больше часа дня?
Итак, я снова вляпалась в какую-то чертовщину. Пора уже «наступаю на те же грабли» сделать девизом всей моей жизни.
