- Ке-е-е-ейтлин. – растягивает шёпот. Фрост изо всех сил мотает головой из стороны в сторону так, что она едва не отрывается от шеи, но назойливый голос продолжает вторить ее имя – то, которое она уже давно забыла и намертво похоронила во льдах.

- Блядство. – выдыхает она и плетется на маленькую кухоньку, чтобы потерять связь с реальностью посредством распития крепких напитков. Мини-бар не пополнялся с момента ее въезда, но не было и подходящего момента, чтобы им воспользоваться, так что он доверху набит различными бутылками и банками. Фрост достает что-то наугад, зубами срывает крышку и залпом опустошает ровно половину стеклянного сосуда. Как водится, голос не утихает, но дает ей понять, куда стоит направляться, чтобы от него избавиться. Во всяком случае, Фрост так кажется, а единственный человек, которому можно довериться в этой жизни, - она сама.

Она спешно пакует вещи, оплачивает номер и покупает билет на первый же рейс до Централ-Сити. Крайне рискованно, крайне безрассудно, крайне опасно, учитывая, кто там обитает. И все же голоса пересиливают здравый рассудок, заставляют умолкнуть инстинкт самосохранения, вынуждая идти на необдуманный поступок. Фрост даже не сомневается, что пожалеет об этом. Перед отлетом она находит случайную жертву – ей необходимо подкрепиться, прежде чем, возможно, расстаться с собственной жизнью – миловидную кареглазую девушку, которая куда-то спешит. Цепляет ее из толпы, увлекает в безлюдный переулок и проворачивает свои грязные дела быстро и незаметно. Труп не убирает – когда его обнаружат, она будет уже слишком далеко от этого города.

Стюардесса приветливо ей улыбается и делает комплимент насчет необычного имиджа. Фрост принципиально не носит цветные линзы; какого черта ей скрывать свою индивидуальность? Это то, кем она является, ей не нужно прятаться под слоями макияжа, чтобы угодить незнакомым людям. В кресле рядом с ней сидит болтливый подросток. Обстоятельства мешают ей убить его прямо здесь и сейчас. Фрост сжимает кулаки так сильно, что едва не ломает себе пальцы, и цедит надоедливому соседу что-то вроде: «Ты труп, парень, как только мы отсюда выйдем, я не оставлю в тебе ни капли тепла», но он, разумеется, этого не слышит, слишком занятый своим бесполезным трепом. Когда самолет совершает посадку в аэропорту Централ-Сити, Фрост мысленно благодарит всех богов за то, что они наконец прибыли.

Несмотря на то, что на дворе ноябрь, кое-где уже выпал первый снег. Фрост сходит с трапа и моментально сливается с окружающим пейзажем – крайне скупым на краски, белоснежным, убийственно ледяным. Она берет такси до центра города и внимательно прислушивается к голосу в голове. Что бы вы думали? Он замолкает, как только ее нога переступает за борт самолета. Поразительное везение!

К ней подкатывает какой-то подвыпивший прохожий.

- Эй, детка! Можно мне украсть тебя на вечер? – у нее внутри разворачивается настоящая снежная буря, но на самом деле она просто расплывается в улыбке. Берет прохожего за воротник пуховой куртки, делает вид, что поправляет ее, а затем ее тонкие пальцы соскальзывают – как бы ненароком – на его горло. Она цепко обхватывает его рукой, из которой вырываются ледяные клубы; у незадачливого ловеласа сужаются зрачки, и он даже не в силах кряхтеть. Видя, как за ними подсматривают, Фрост ослабляет хватку и отталкивает от себя парня, отряхивая руки и продолжая идти вперед, как ни в чем ни бывало. Позади слышится громкий кашель и какие-то проклятия. Фрост удовлетворенно улыбается.

В любой момент кто-то может признать в ней мета-человека. В любой момент здесь может объявиться Флэш – уж он-то не станет долго церемониться с той, кто убил его лучшую подругу. Фрост и не надеется на снисхождение с его стороны; пускай Флэш – герой, у него тоже есть определенные рамки, нарушив которые, можно с легкой руки уничтожить все его принципы. Растереть в белый порошок или задушить на корню, как вам угодно. Фрост почти уверена в том, что не пройдет и доли секунды, прежде чем его руки сомкнутся на ее шее, и он будет наслаждаться этим единственным хрустом.

Охватившая Фрост безысходность проходит, когда голос в голове снова шепчет ей в уши противное «Кейтлин», от которого она ежится и старается не вникать в смысл. Она идет по пути, который ей указывают, останавливается перед порогом полицейского департамента, и только сейчас срабатывает ее внутренний барьер.

Какого хера ты творишь.

Барри Аллен работает здесь криминалистом. Барри Аллен – чертов Флэш. Если Барри Аллен увидит тебя здесь, ты подохнешь.

Она делает шаг вперед. Набрасывает на голову черный капюшон и прячется в его тени. Благодаря какому-то невиданному везению людям до нее нет дела – они проходят мимо по своим делам, уткнувшись в письменные отчеты. Фрост следует на зов голоса, не смеет ему перечить. Он приводит ее к двери чьего-то кабинета, она толкает дверь и…

Нет, Барри Аллена здесь – по счастью – нет. Зато есть незнакомый ей юноша, склонившийся над письменным столом и полностью погруженный в свои размышления.

- Это ты меня звал? – заявляет она бесцеремонно с порога, закрывает за собой дверь и подмораживает замок. Это необходимо для того, чтобы какой-нибудь простофиля не ворвался сюда во время этого важного разговора. – Это ты доктор Алхимия? – спокойно, Фрост, не напугай его раньше времени.