Кейнан не всегда ценил Геру. По крайней мере, в последнее время она была чем-то таким, особенной частью него, что он перестал чувствовать разлуку. Теперь он даже забыл, о чем думал, находясь в плену у Таркина. Что так будет лучше, что Синдулла уж как-нибудь переживет, не девочка уж маленькая, чтобы слезы лить, но теперь он сталкивается со странным явлением ее острого протеста против их ухода. Предчувствие беды, то самое, коим обладает только женщина. Она не говорила об этом вслух, да и вели они себя плюс-минус непринужденно, но это ее волнение и недовольство личным выбором джедаев выходило наружу в совершенно неожиданных моментах. Она сорвалась на них в тех паучьих норах, она отказалась от их помощи, сославшись на то, что скоро им придется справляться самостоятельно. Как тогда задело Кейнана знал только Кейнан и, конечно, в лучших традициях ни с кем об этом не поговорил.
Ему было не менее тяжело, чем всем остальным. Все люди боятся смерти, но когда она настолько дышит в затылок, этот страх  ощущается особенно остро, он начинает контролировать твою жизнь, твое поведение. И хотя Джаррус из-за всех сил старался держать себя в руках, что-то в нем постоянно надламливалось. Оставалось всего несколько часов до вылета и теперь Кейнан не сказал бы, с какого черта они вообще послушались призрачного Йоду в Храме. Может быть это была иллюзия? Обман Темной Стороны. Малакор - то место, куда они собирались - не прекрасное Набу с его знаменитыми водопадами. Это логово Темной Стороны, это сосредоточение темной энергии. Кто знает, вернутся ли они. Какие знания они там найдут если уж им повезет вернуться - какими они придут назад. Это все пугало Джарруса не меньше Геры, просто он не позволял себе хотя бы каплю показать слабость. Не в его характере, не в его положении. На него надеется команда, ученик, женщина, разве может он рассказать им всем о том, что у него от мысли оказаться в самом лоне  Темной Стороны, от которого бежал тщательно и со всех ног всю прошлую жизнь, разворошить осиное гнездо, у него поджилки трясутся?
И он предпочитал не замечать того, как нервничает Гера, потому что ее реакция мгновенно взвынчивает нервы ему. Как оказалось, отправляться на смерть добровольно и соглашаться на нее в бою - это две разные вещи и обладать собой на то, чтобы решиться на то и другое, нужно в разной степени и по-разному талантливо.
Не стоило уповать на удачу, конечно, но и загоняться в самую тьму, еще физически не ступив в нее, не хотелось тоже. Кейнан не хотел ходить оставшийся день, точнее, ночь, угрюмым и невеселым, только нагнетая атмосферу. Ребят, которые остаются тут и будут тут независимо от успеха их экспедиции. И уж точно не оставлять этот горький последок.
Надо развеселить народ! Ведь их поддержка там им обязательно понадобится, Сила слышит даже тех, кто с нею в прямом контакте не состоит. Кто знает, чьими молитвами они вернутся назад. И хотя Кейнану не было свойственно думать вот в таком русле, он вполне адекватно сознавал, что сейчас нужно дать им отдохнуть и не отрывать от привычного образа жизни.
И Кейнан не находил себе места. Гера была где угодно, только не с ним, хотя теперь он нуждался в ней особенно сильно. С одной стороны, ее трудно не понять, но с другой... Кейнан не всегда может просить чего-то, требовать - тем более. Он почему-то надеялся, слепо надеялся, что она сама сообразит, а девушка, вестимо, думала о том же. Так и жили, пока не потемнело и на это с виду спокойное место не опустилась темнота. Небо тут же вспыхнуло красно-желтыми звездами - особенность местной атмосферы, она искажает свет из космоса, а пугающие пауки, кажется, наконец-то заныкались в свои норы и больше не шныряли вокруг оцепленной территории. Людям стало спокойнее и вроде бы все начали привыкать и к достаточно легкому воздуху, и к тишине, и к рельефу, даже к фауне. Люди обживали свое пространство вокруг и вместе с ночным небом, вспыхнул ярким огнем небольшой повстанческий лагерь. Корабли Сато уже торопились сюда, а все, кто мог - подтянулись. Проблемы с пауками были решены и за неимением лучшего варианта, повстанцы решили остаться здесь, даже если это несло в себе опасность. Всюду опасно для людей, коих разыскивает вся Империя.
Он нашел ее под временно опустевшим "Призраком", где же еще может быть пилот, если ни со своим кораблем и подергав за плечо, незамысловато попытался обратить на себя внимание. Строгая, сосредоточенная и не самая радостная Гера представляла собой: - Ужасное зрелище. Джаррус облокотился, согнувшись в три погибели, на шасси и в результате просто сполз на пыльную землю.
Как только Сидулла немного отвлеклась, он попытался вытянуть из себя самую добродушную улыбку, на которую был способен. Так и будешь от меня бегать? Хотел спросить он, но во время осознал, что, пожалуй, не собирается снова заводить одну и ту же шарманку. И без того перетерли эту неприятную часть столкновений интересов и Синдулле пришлось капитулировать.
- Я про твое выражение лица, - обвел он свое лицо в воздухе кругом и опять заулыбался. - Пойдем выпьем? Сразу станешь куда более улыбчивой. Наверное, даже это не те слова, которые он должен говорить, но что еще? Когда реально хочешь взять и к черту сломать эти мраморные маски напущенного смирения.

В том-то и дело, что сейчас наступило такое время, когда не было хороших идей. Чего бы Кейнан сейчас ни предложил, все это было глупостью, ребячеством, глупым, ни к чему не приводящим жестом и не больше. Они все искренне делали вид, что ничего не происходит, да и ничего не может произойти, потому что сто раз натыкались на подобные ситуации и сто раз выходили из них победителями, но так что же? Сила или, как ее называют не чувствительные - Удача, иногда поворачивается спиной. Люди умирают, так уж случается в этой гребанной галактике и уж слишком часто, чем того хотелось бы. Это означало только одно - рано или поздно им всем срубят головы и сказано это совсем не к тому, что чем быстрее, тем лучше, меньше страданий и меньше бессмысленных потуг (хотя и в этом имелась своя доля правды), а к тому, что так или иначе наступает момент, когда понимаешь и, что главнее - осознаешь свою смертность. Ты простой человек, Кейнан Джаррус, даже переживший и видевший столько потрясений в галактике. Он выжил там, где остальные юноши его возраста были попросту вероломно уничтожены, но это не говорит ни о каких его достижениях. Как ни посмотри, всюду ему сопутствовала одна удача, он слушал свой инстинкт самосохранения и был прав, а теперь же отправляется в мир, где все эти инстинкты не имеют никакого значения.
Там все  было во власти великой Силы. Силы, у которой есть свое положение, своя мораль и они - белые вороны, придут туда совершенно не прошенными гостями. Малакору не нужны джедаи, эта планета много чего пережила и всегда останется сосредоточением темной энергии. Они хотят зайти в ручей, о дне которого ничего не знают и сколько сюрпризов все это им принесет... неизвестно. Еще труднее было объяснить предчувствия людям, которые столь сильно переживают за них. В конце концов, Гера ведь, да и все вокруг, понимали все сами. Не все так кристально, как было на самом деле, но Джаррус невольно ловил себя на мысли, что, может быть, оно и к лучшему?
Что этот вечер, даже если он последний, когда они видят друг друга, будет полон того, к чему они привыкли? Простым человеческим общением, коего стало так не хватать в последнее время. Пусть завтра уже всех их не станет, пусть завтра галактика взорвется, пусть их всех растащит по разным углам вселенной или случится какая-нибудь иная, непоправимая беда, жизнь научила Кейнана ценить и любить именно этот миг - миг, в котором ты жив и все относительно неплохо.
Так что, пожалуй, надо отдать судьбе должное. Если бы она была такой дерьмовой, как казалось порой, она бы не дала им вовсе осознавать весь масштаб трагедии. Она бы уничтожила их всех до того, как они поняли, что всё кончено, но она дает шанс ... дает капельку времени, чтобы попрощаться?
Самое время, чтобы вспомнить о том, как всё начиналось.
Алкоголь тут был не причем. Он вообще, по сути, не нужен был. Но старые привычки никуда не денешь. Бродягой, бандитом и контрабандистом Кейнан был до того, как стать рыцарем-джедаем. И если ему придется умереть джедаем, то теперь ужасно хочется пожить простым человеком, которому не чужда грусть, предчувствие беды. И ведь так уже когда-то было. Вся галактика, Империя, разрушенные жизни и то, что их ждало впереди - неизвестное, но обязательно великое. Где эти мгновения? Джаррус захватил из приоткрытого ящика вирренское вино.
На дне стакана, где же еще эти мгновения?
- Выпивка ничего не решает. Ничего в этом мире, милая, вообще не решает. Только Сила, - и в конце концов, от этих слов стало смешно даже Кейнану. Тянуло на плохую, совсем не смешную шутку из приблудной татуинской кантины, а не на правду жизни, но на то она и правда, что ничерта не смешная и совсем не оригинальная. Затертая, замасленная, заученная, но особо любознательные твари дышащие все еще пытаются искать в ней какой-то сакральный смысл и на что-то надеются.
- Мы в ее власти, как и всё вокруг на-а-ас - артистично Кейнан развел руками и разлил вино по бокалам. Этой бутылки не хватит, чтобы напиться, не хватит даже чтобы чуточку подурнеть и представить мир более цветастым, чем он есть. И как ни посмотри, все-таки, сколько бы ни пил, всегда будет мало. - За тебя. И осушил до дна, как будто в бокале не алкоголь, а прохладная подслащенная водичка.
А за что еще пить? За удачу? Пей или нет, от этого ничего не поменяется. Если у Силы есть планы на их поездку, она их и реализует, пропущенными стопками милость ее не купишь. За что пить? За то, что любишь, конечно, вот за что. И хотя Гера выглядела потрепанной, ее хотелось встряхнуть. Оторвать ее взгляд от настрадавшегося корабля, это корытце она еще успеет трижды подлатать. Обратить внимание на себя и заставить подумать о чем-нибудь другом. Да, любая позитивная мысль потом может приносить боль, но все всегда приносит боль. Всегда. Неотъемлемая часть их жизни, главное не прогнуться. И не поддаться. Они же повстанцы.
Ведь так?
Кейнан повернул ее к себе за плечи и принялся отряхивать от несуществующей пыли. От грязи ее тяжелых, как свинец, мыслей. От ее страхов, которые кусаются хлеще местного комарья. Смахнуть вуаль этой удушающей печали.   
- Помнишь розовый закат на Горсе? - вообще-то он был желтым, но... - Мне он реально казался розовым. Теперь я соглашусь, что коньяк тот пить не стоило, но если бы ты видела те пейзажи моими глазами, - то сказала бы, что Кейнан Джаррус - наркоман - то тебе определенно было бы с чем сравнить этот вечер. Вот ты никогда не ловила себя на мысли, что звезды на небе - это звезды всего лишь? До того, как выбрать себе учителя, ни один юнлинг не может отлучаться из Храма без присмотра мастеров. И многие из нас никогда никуда не летали, поэтому все эти огни над Корусантом, они были просто звездами для нас. Ничего не было. Ни Силы, ни планет, ни политики. Мы каждый вечер сидели на крыше Храма и смотрели, не разбирая, где отствет от города, а где настоящий, живой космос. Ну, - волевым движением он повернул девушку за плечи от себя. Эта планета, какой бы она ни была опасной, была ни красивой, ни мрачной. Долгие, скучные однообразные пейзажи, бесконечные, лишенные пышной фауны, равнины. Серая холмистость, отсутствие нормальной, привычной простым людям растительности. Но когда наступала ночь, все становилось каким-то другим. Несуществующая красота не казалась уже таким уж уродством, а небо было неподдельным.
- Никаких отсветов. Просто звезды - Необязательно, он ее обнял. И на самого как-то напала грусть. От того, что наговорил, от того, что почувствовал. Физическую необходимость оставаться на месте и не двигаться, общущать тепло и запах близкого человека, не думать, замереть. - Я был, конечно, пьян тогда. На Горсе. Но запомнил его красивым. И тебе будет что вспомнить. И ни слова о нём самом.
Надо выпить побольше, только бы найти силы двигаться, а не стоять в обнимку с тви'лекой, которая была вовсе не мягкой игрушкой, которую дети по привычке или от одиночества обнимают во сне.